Этюд с цаплей

В палатах короля Эдварда,
Чья пламенная алебарда
Наводит ужас на врагов,
Нашел себе приют и кров
Беглец, блестящий кавалер,
Прозваньем Артуа Робер.

Кто он таков? О, как недавно
Он был богатым, знатным, славным,
Земля, которой он владел,
Была чудеснейший надел.
Пшеница буйно колосилась,
Свинья отлично поросилась,
А виноград и огород
Плодоносили дважды в год.
Но день пришел – увы и ах –
И он остался на бобах.
В сии отрадные селенья,
Как саранча, без сожаленья,
Привел войска король Филипп.
От древних прадедовых лип
Оставил пни и буераки,
Батраков перебил в бараке,
Устроил свиньям смертный бой
И женщин всех увел с собой,
А в довершенье черных дел
В саду все яблоки объел.
Обижен тягостной судьбой,
Робер отважный рвется в бой.
Но так судьбе его хотелось:
Копье на части разлетелось,
И потерпел он пораженье.
Беспомощного, в униженьи,
Его покинул враг лихой
И взял его коня с собой.
Ни чести, ни земли, ни дома –
Все перешло теперь другому,
И просто радуясь, что жив,
Робер подался за пролив.

Но на море ужасный шквал
Уж третьи сутки бушевал,
И ни единый корабел
Пуститься в море не хотел.
Что делать? Позади война,
А впереди бурлит волна,
Поля родные сожжены,
Но нету хода из страны!
Куда несчастному деваться?
Неужто надо оставаться?
Но – редкой храбрости пример –
Весло хватает граф Робер,
Садится в лодку и адью! –
Бросает родину свою.
Он был отважен, молод, смел
И страшный шторм преодолел,
И наконец добрался он
На отдаленный Альбион.

Но на чужбине он мечтает,
Как отомстит и покарает,
И оскверненный край родной
Очистит праведной войной.
Просить решает он подмоги.
И вот по столбовой дороге
Он направляется в Виндзор,
Где с королем пирует двор.
Король принял его радушно,
Осведомившись добродушно,
Чего от родины вдали
Он ищет у чужой земли.
Тут Артуа ему поведал
Свои несчастия и беды
И умолял войска послать,
Чтоб негодяя наказать.

Но Эдуард сказал: «Не к спеху.
Устроим бранную потеху,
Как только съедутся войска
Из Норфолка и Саффолка.
А до тех пор, любезный рыцарь,
Угодно ль присоединиться
К турнирам и хмельным пирам,
Как это подобает вам?»

И вот король опять пирует.
Робер несчастный негодует,
Но что поделать? Нужно ждать,
Чтоб войско короля собрать.
Идет неделя за неделей,
Но все не двигается дело.
У Эдварда что день, то пир,
Охота, бал или турнир.
А о войне ни сном ни духом!
Не раз, не два, собравшись с духом,
Робер несчастный умолял
Исполнить то, что обещал
Ему король при первой встрече.
А тот в ответ: «Такие речи
Ведете слишком часто вы.
Вздор выбросьте из головы,
А раз уж вы похода ждете,
То поучаствуйте в охоте!»

Вот как-то раз с добычей двор
Вернулся радостно в Виндзор.
Трофеем всякий похвалялся,
И лишь Робер не появлялся.
Король все недоумевал:
Куда же гость его пропал?
Все рыцари за стол садятся,
В тарелки чистые глядятся:
Король изволил приказать
Назад Робера подождать.
И вот терпенье на исходе,
Король разгневан даже вроде,
Но тут является Робер,
Отменной выдержки пример.
Войдя, колено преклоняет
И речь учтиво начинает:
«Я опоздал? Прошу прощенья!
Но прежде чем за угощенье
Мы все здесь примемся, друзья,
Кой-что сказать хотел бы я.
Король! Отменно угощая,
Вы не сдержали обещанья,
И войско ваше пьет да спит:
Копье забыто, треснул щит.
Нетороплив король, как видно?
Ну что же! Это не обидно!
И, хоть подмоги жду давно,
Я благодарен все равно
И принести желал бы дар
Под стать самим вам, государь.
Я промедление прощаю
И эту цаплю вам вручаю,
Затем что нет среди зверья
Созданий медленней ея».

Стоит, колена преклонив,
Отважен, дерзок и учтив,
И с головою обнаженной.
Король, весьма уничиженный,
Подарок вынужден принять
И только на себя пенять.
Но он смиренья не выносит –
И тут же клятву произносит,
Что не поздней чем через год
Французов тысячу убьет.
Из кубка выпил все до капли
Над тушкой поднесенной цапли
И клятву выполнил в свой срок.
Недаром горек был урок!

Осада Кале

Воспрянь, французское геройство!
Король Эдвард приводит войско
Из-за пролива на судах,
Чтоб Францию стереть во прах.
Эдвард поход предпринял этот
Во исполнение обета
О том, что лично он за год
Французов тысячу убьет.
Обет исполнить – дело чести!
И вот, собрав вассалов вместе,
Эдвард такую речь повел:
«О люди городов и сел!
Сплотимся дружно за державу!
Ведь наша Франция по праву!
Король Филипп украл мой трон,
И должен поплатиться он.
Я вас на бой зову, вассалы,
Мечи от крови будут алы,
И стрелы цель свою найдут!»

И вот войска в поход идут.

Судьба к ним очень благосклонна:
Сильна английская корона,
И уж победы исчислять
Устала доблестная рать.
Уж каждый йомен, каждый рыцарь
Французов зарубил штук тридцать,
А то и сотню, может быть;
Уж дети начинают выть,
Когда их Англией пугают;
Но все ж французы сберегают
Остатки сил в порту Кале.
По их изрубленной земле
Идут английские вояки,
Обидчики и забияки,
Они же в крепости сидят
И друг на друга не глядят.
Но все ж надежда не пропала:
Хоть сил у них довольно мало,
Французы верят, что врагам
Кале совсем не по зубам!

Вот англичане под стеною.
Они опьянены войною
И рада доблестная рать
Свои условья диктовать.
Король Эдвард велит сдаваться,
Со стен немедленно спускаться
И выносить ему ключи.
Но крепость доблестно молчит.
И начинается осада.
Ее описывать бы надо
Подробно, долго и с умом,
Но мы не очень сильны в том
И скажем лишь, что целый год
В Кале страдали от невзгод,
Но англичанам не сдавались.
Атаки их не удавались.
Кале держался как скала,
Но вот беда его нашла,
И через год ужасный голод
Обрушился на храбрый город.
И на подметках и овсе
Защитники ослабли все.

Тогда король прислал депешу:
Я, так и быть, не всех повешу,
А только лучших шестерых.
Пришлите мне немедля их,
Босых, с веревками на шее.
Пускай выходят поскорее,
И пусть ключи с собой возьмут,
И пусть за родину умрут,
Но город ваш не пострадает.

В Кале от ужаса рыдают,
Но шесть виднейших горожан
Не испугались англичан,
Во имя города родного
Собой пожертвовать готовы.
Они выходят из ворот,
И вслед глядит им весь народ,
Как с непокрытой головой
Они шагают на убой.
Веревка грубая на шеях,
Отвага дерзкая – в душе их.
Врагу жестокому отчизны,
Который заберет их жизни,
Ключи от города несут
И верят, что друзей спасут.

Король встречает их сурово.
Сдержать жестоко будет слово,
Но Эдуард немилосерд
И шлет, не дрогнув, их на смерть;
Веревка не издаст и скрипа.

Внезапно кроткая Филиппа,
Увидев храбрость шестерых,
Вступилась ревностно за них.
Сказала королю-супругу:
«Мой государь! Свою подругу
Вы, правда, слушать не должны,
Но с правом верной вам жены
Прошу: не поддавайтесь злобе!
И ради сына, что в утробе,
Простите этих храбрецов.
За землю дедов и отцов,
За сыновей и женщин нежных,
За всех, кто в стенах безутешных
Осаду терпит целый год,
За свой измученный народ,
Что так страдал от ваших армий,
На смерть выходит не коварный
Подлец, что предавал весь век,
А благородный человек.
Неужто нету им пощады?
Ведь мужества немало надо,
Чтоб зову общей пользы внять
И смерть бестрепетно принять.
Я умоляю вас смиренно:
Вы отпустите их из плена,
Верните им и жизнь, и честь
За то, что в них отвага есть».

Король, немало удивленный,
Внимал жене своей смущенной.
Великодушным быть не грех –
И он тотчас простил их всех.

История о смерти
Иоанна Люксембургского

Идет война великих стран.
Теснят французы англичан,
А те потом теснят французов;
Но всех их старой дружбы узы
Связали с множеством дворов,
И каждый им помочь готов.

Коль на войне придется туго,
Никак не обойтись без друга!
На битву против англичан
Скликает храбрый Иоанн
Своих испытанных знакомых,
Которые в бою как дома,
Кого ничем не испугать.
И вот свою приводит рать
Король Богемии отважный.

Хоть сам он воевал неважно,
Поскольку был совсем слепым,
Но все же подданным своим
Он дал прославиться возможность.
Умеренность и осторожность
Ему неведомы, и он
В жестоких битвах закален.
Бездействовать ему – мученье;
Но рыцарь, потерявший зренье,
Пусть и привыкший побеждать,
Сражаться должен перестать.

Раз он король – то пусть он правит
На радость собственной державе.
Пускай слепец – но не дурак!
Решил король: да будет так.
И в раззолоченной короне
Он день за днем сидит на троне,
То слушает доклады он,
То новый издает закон,
Послов заморских принимает,
Налоги с подданных взимает,
И судит, словно Соломон.

Но все ж душа его томится:
Не управитель он, а рыцарь,
И благородная война
Ему от века суждена.

В пятидесятый день рожденья
Он объявил свое решенье,
Сказавши так: «Уже я стар,
Вам нужен новый государь.
Его законно изберите,
Меня же с миром отпустите,
И я погибну на войне,
Как то приличествует мне.
Француз, мой августейший брат,
Войскам богемским будет рад,
Лютует враг в его пределах;
Мы поспешим на помощь смело,
Большое войско соберем
И победим или умрем.
Неувядаемою славой
Нас всех покроет бой кровавый.
Завет отваги нерушим.
Скорее в битву поспешим!»

Слепой король, отважный рыцарь,
С войсками едет из столицы,
И хоть числом невелики,
Зато верны ему полки.
Вот в поле показался враг.
Узрев со львами красный флаг,
Богемцы сразу отличают,
Что перед ними англичане,
И, не промедлив ни мгновенья,
Все переходят в наступленье.
Но что ж король? Увы! Он слеп!
Он бесполезен и нелеп!
И без него идет сраженье!
Снести не в силах униженья,
С позором не сумев смириться,
Копье хватает храбрый рыцарь,
И, чтоб не потерять лица,
К седлу привязывается.
Он скачет прямо в гущу боя,
Вертя копье перед собою,
И восклицает: «Никогда
Король от ратного труда
Не уклонится – он не вправе.
Вперед! На смерть! Навстречу славе!»

И тут же голову сложил,
Но всем примером послужил
Безукоризненной отваги.
И, хоть не повезло бедняге,
Врагам внушил он лютый страх
И не забыт в веках!

Осада Бретея

Король французский Иоанн
Вел войско резать англичан.
Он гнал врагов по всей земле,
Они же прятались в Кале.
Один лишь город не сдавался –
Тот, что Бретеем назывался.
Дал клятву храбрый Иоанн,
Что обнаглевших англичан,
Ходящих по земле его,
Прикончит всех до одного.
И потому он в тот же час
Идти в Бретей издал указ.

Советники же Иоанна
Его упрашивали рьяно
Оставить город в стороне
На милость богу и войне.

Но короля не переспорить,
Хотя он вечно ересь порет,
И, взгромоздившись на коней,
Все войско движется в Бретей.

Но англичане не зевают:
Поспешно стены укрепляют,
Подвозят пищу и питье
И отгоняют воронье.
И вот французы под стеною,
Они опьянены войною
И рады крепость осаждать.
Но им пришлось бы долго ждать,
Пока сдадутся англичане.
Они несут дозор ночами,
Кидают камни вниз со стен
И не пугаются совсем.
Тут Иоанна осенило:
Чтоб уложить врагов в могилу,
Построим башню для осад
И англичан отправим в ад!
Ведь так и поступали встарь!
Подумал мудрый государь.

Советники же Иоанна
Его упрашивали рьяно,
Идею эту отложить
И поздорову отступить.

Но короля не переспорить
(что для страны большое горе),
И, вырубив соседний лес,
Он строит башню до небес.

Но англичане не зевают:
В стенах отверстья пробивают,
Что выглядит довольно странно,
Смекают люди Иоанна
И сообщают королю.
А он: «Какой трусливый люд!
Сбежать надеются сквозь дыры
В свои заморские квартиры.
Но мы уйти им не дадим
И непременно победим!»

Вот башня наконец готова.
Как выглядит она понтово!
Король доволен очень был
И штурм немедля объявил.
Но, чтобы башней любоваться,
Решил он сзади оставаться
И посмотреть издалека
На поражение врага.

Под стены башня подползает,
Но англичан не ужасает,
И, спешно запалив огни,
У брешей сгрудились они.
И, сквозь таинственные дыры
Просунув пушки и мортиры,
По башне принялись стрелять.

Король подумал: вот же черт.
Он этой башней дорожил,
Он столько сил в нее вложил!
И прямо на его глазах
Она рассыпалась во прах.
Застило взор ему слезами,
И все поплыло пред глазами...
Вздох слабый вырвался из уст,
И Иоанн лишился чувств.

Король недолго был в печали.
Его как только откачали,
В седло он тотчас же взлетел
Взглянул на груды мертвых тел,
Скривился, словно от кислицы,
И обратился к бледным лицам,
Сказав: «Довольно тосковать!
Дай бог нам всем возликовать!
Давайте веровать, что вскоре
Блаженством обернется горе,
Пока же должен объявить,
Что башню нужно починить».

Советники же Иоанна
Его упрашивали рьяно
Идею эту отложить
И поскорее отступить.
Но зная, что не переспорить
Им короля – какое горе –
Решили действовать тайком
И сговориться со врагом.
Лазурный королевский стяг
Сменив на мирный белый флаг,
Они вскочили на коней
И дружно двинулись в Бретей.

В Бретее гарнизон был малый
И от войны уже усталый,
К тому же помощь все не шла
И плохи были их дела.
В Кале, где войско остальное
Стояло в мире и покое,
Они и рады бы уйти,
Но перекрыты все пути.
Они парламентерам рады
И обещают, что отряды
Свободно замок отдадут,
Коли на них не нападут.

Посланцы сразу согласились
И в стан счастливо возвратились.
Как Иоанн того хотел,
Бретей к рассвету опустел.

Услышав си благие вести,
Король всех наградил на месте,
Войскам он выставил вина,
Устроил танцы дотемна,
В шатер на радостях таких
Созвал советников своих
И возгласил им: «Господа!
Теперь без башни – никуда!»

История зайца

Король французский Иоанн,
Потомок доблестных норманн,
Собрал отменнейшее войско
И показал себя геройско,
Когда Бретей так храбро взял.
Не охладел его запал!
Решив продолжить свой поход,
Отважно рвется он вперед,
Ведь клятву дал наш Иоанн,
Что обнаглевших англичан,
Ходящих по земле его,
Прикончит всех, до одного.

От этой доблести в отчаянье,
Два дня бежали англичане,
А иоанновы войска
Пытались дать им тумака.
На третий день, проснувшись рано,
Внезапно войско Иоанна
Гром пушек слышит издаля
И ждет приказа короля.

Кричит король: «Что за удача!
Леопард попался под раздачу!
Не будь на царство я венчан –
Да там же войско англичан!
Два дня за ними мы гонялись,
И, наконец, они попались!
Пускай не пробуют сбежать –
Им все равно несдобровать».

И войско строит он поспешно,
Чтоб все закончилось успешно,
Пока отважный Эдуард
Не шлет в атаку авангард.

Но Эдуард не торопился;
Он чрезвычайно утомился
И, опасаясь проиграть,
Он медлит битву начинать.
Ведь в предыдущие два дня
Он убегал как от огня;
Ночуя под открытым небом,
Питаясь только черствым хлебом,
Он с войском горести делил
И золотых кудрей не мыл.
Обветренною, грубой кожей
Теперь с простолюдином схожий,
Он бой решился объявить
И проиграть иль победить.
Его войска бежать устали,
Но все ж в порядке стройном встали,
Но не решался он никак
Подать-таки к атаке знак.

Противники друг против друга;
Тут заяц, выскочивший с луга,
Метнулся в лес из-за гряды
Прям сквозь французские ряды,
Весьма обрадовав пехоту.
Вообразив себе охоту,
Они давай его гонять,
И улюлюкать, и кричать.
Какая тут пошла потеха!
Однако задним не до смеха:
Решив, что бой уже идет,
Они продвинулись вперед
И все оружья обнажили.
Тогда передние решили,
Что беспощадный Эдуард
Войска направил в арьергард.

В рядах французов нету страха:
Отвага не допустит краха,
И с жизнью каждый из солдат
За короля расстаться рад.
Они доспехи надевают
И боевых коней седлают,
И восклицают: Флер-де-лис!
(весьма прославленный девиз).
Златым огнем блистают латы,
И богу молятся солдаты,
И все готовы на рога
Поднять заморского врага.

Но, как известно, поле славы
Нередко страшно и кроваво;
К сраженьям утоляя страсть,
Не одному придется пасть.
Но легче с гибелью смириться,
Когда ты настоящий рыцарь,
И стали многие просить
Себя немедля посвятить.
Им все охотно помогают:
Клинки на плечи возлагают
И нарекают имена,
Чтоб их запомнила война.
Трудясь особенно усердно,
Кто посвящает милосердно
Вассалов в рыцарственный сан?
Эно, чей дядя – Иоанн.
Он торопиться не устанет,
Покуда рыцарей не станет
Плеяда целая бойцов,
Весьма галантных храбрецов.

Вот, наконец, они готовы.
От короля ждут только слова,
Чтоб кровь за родину пролить
И в жаркой схватке победить.
Но королю доносит кто-то,
Что вся французская пехота
Зря тратит яростный запал,
И что не враг на них напал,
Но просто заяц длинноногий
Наделал столько им тревоги.
Король был прямо разъярен
И в бой вступить решился он.

Советники же Иоанна
Его упрашивали рьяно
Решенье это отменить
И бой на завтра отложить,
Поскольку приключенье это –
Ужасно скверная примета,
И зайцев только тот боится,
Кто для сраженья не годится,
И рыцарь заячий в бою
Погубит родину свою.

Король им возражать не стал
И всех вассалов отослал
Назад, в походные шатры.

Таков итог. Но с той поры,
Коль кто-то чересчур свирепый
В бой рвется слепо и нелепо,
Его обходят, опасаются
И называют «рыцарь зайца».